Малки Мариаши
TG @malky_malky
Родилась в Москве, окончила Московское академическое художественное училище. Продолжительное время жила в Италии и обучалась в г. Болонья (Италия).
Воплощение творческой амальгамы, объединяющей в себе социальный реализм, абстракционизм и поп-арт, создает работы-исследования из разнообразия и глубины постсоветского наследия и художественного пространства. Основная идея – попытка переосмыслить, «пересобрать» элементы привычной бытовой среды, заключенные в простые и понятные формы. Обращается к истории, архитектуре, элементам потребительской среды. Работает в соцреализме и абстракционизме, а также с керамикой и инсталляцией.
Родилась в Москве, окончила Московское академическое художественное училище. Продолжительное время жила в Италии и обучалась в г. Болонья (Италия).
Воплощение творческой амальгамы, объединяющей в себе социальный реализм, абстракционизм и поп-арт, создает работы-исследования из разнообразия и глубины постсоветского наследия и художественного пространства. Основная идея – попытка переосмыслить, «пересобрать» элементы привычной бытовой среды, заключенные в простые и понятные формы. Обращается к истории, архитектуре, элементам потребительской среды. Работает в соцреализме и абстракционизме, а также с керамикой и инсталляцией.
Кинотанец / видео-арт «Rave birds»
Проект Ceramicus Vulgarius – это попытка переосмыслить, «пересобрать» элементы привычной бытовой среды, заключенные в простые и понятные формы. Формы, которые «прожили» с нами ни одно поколение, созданные когда-то как простое и понятное решение, получившее широкое распространение благодаря экономичным материалам и утилитарному назначению. Являются ли эти элементы чем-то большим или остаются (или уже нет) выполнять исключительно прикладную функцию? Привычная, часто незаметная плитка, обозначенная в нашем понятийном опыте как «советская плитка» 15х15, скорее утративший актуальность элемент советского периода, чем фокус интереса со стороны художников.
Но прежде это простой и «чистый» код – свидетель и непосредственный «участник» становления советской империи в целом и одной конкретной семьи в частности. Больницы, станции метро, столовые, школы, детские сады, кухни, ванные комнаты и туалеты жилых домов десятилетиями отделывались именно этой плиткой. Она по-прежнему присутствует в нашем быту, как один из элементов общего прошлого, кем-то нещадно уничтожаемый, кем-то бережно восстанавливаемый.
Проект Ceramicus Vulgarius – это прежде всего диалог с социум и попытка осмыслить «коммуникацию», дошедшую до нас с прообразов древнейших наскальных рисунков. Чего в этом больше вандализма или древнейшего способа построения диалога с внешним миром? Я – социум, я доминирую или я сопротивляюсь? Я обозначаю себя или я скрываю себя? Попытка фиксации формы реакции общества на многие социальные, общественные и политические процессы - это шаг назад или это новое будущее?! Некая форма «открытого микрофона», когда есть возможность высказаться на острые темы в условиях анонимности.
В целом для меня это еще и свой собственный диалог с Дюшаном Марселем.
Но прежде это простой и «чистый» код – свидетель и непосредственный «участник» становления советской империи в целом и одной конкретной семьи в частности. Больницы, станции метро, столовые, школы, детские сады, кухни, ванные комнаты и туалеты жилых домов десятилетиями отделывались именно этой плиткой. Она по-прежнему присутствует в нашем быту, как один из элементов общего прошлого, кем-то нещадно уничтожаемый, кем-то бережно восстанавливаемый.
Проект Ceramicus Vulgarius – это прежде всего диалог с социум и попытка осмыслить «коммуникацию», дошедшую до нас с прообразов древнейших наскальных рисунков. Чего в этом больше вандализма или древнейшего способа построения диалога с внешним миром? Я – социум, я доминирую или я сопротивляюсь? Я обозначаю себя или я скрываю себя? Попытка фиксации формы реакции общества на многие социальные, общественные и политические процессы - это шаг назад или это новое будущее?! Некая форма «открытого микрофона», когда есть возможность высказаться на острые темы в условиях анонимности.
В целом для меня это еще и свой собственный диалог с Дюшаном Марселем.